|
Любую власть окружают льстецы и подпевалы. Они всегда говорят только то, что хочет услышать сидящий на троне, Что платье короля превосходно, что иммигранты из стран Азии и Закавказья нужны стране как воздух, что жалобы народа — это ксенофобия и фашизм и что, если бы не эти недоразумения, государство можно считать филиалом рая, нерушимым и вечным.
Много говорилось и о двойных стандартах, о том, как, громогласно отшлепав юного принца Уильяма за маскарадное появление со свастикой на рукаве, Евросоюз закрывает глаза на отнюдь не маскарадные, с участием официальных представителей власти, шествия нацистских катов. Хорошо, что это все было озвучено. Крайне горько, что вовсе не было сказано о фактах, случившихся всего-то на пару десятилетий раньше — в историческом отношении срок ничтожный. Эстонская журналистка задала нашему президенту вопрос отчего-де вы, русские, не повинитесь за оккупацию, чтобы нам, значит, жить дальше дружно? (Через несколько дней выяснилось, что означает «попросить прощенияа по-прибалтийски: посадить несчастных жертв себе на шею и кормить двадцать лет. А дальше они еще чего-нибудь выкатят.) Президент отослал «прекрасно говорящую по-русски» особу к документам пятнадцатилетней давности. Но даже этот достойный ответ является в своем роде игрой в поддавки. Вот к Эстонии мы сейчас и оборотимся. (О Латвии, впрочем, речь еще впереди...) Сколь ни странно сие звучит для ее граждан, у них были (подумать только!) свои собственные коммунисты, да еще такие отмороженные, что без нашей Северо-Западной армии эстонцам не оборонить бы в январе 1919 года Ревель от Эстляндской Трудовой коммуны. Но то было в январе. Покуда в Эстонии буянили в рассуждении чего-нибудь поэкспроприировать свои доморощенные экспроприаторы, отношения между СЗА, что базировалась на эстонской территории, и эстонцами были вполне терпимыми. Хотя и не братскими, что понятно. Эстония хотела от СЗА не только военного (7)
Эстонцы выжидали возможности ударить ножом в спину до осени 1919 года, до чуть-чуть не удавшегосл наступления СЗА на Петроград. Отступление, как подмечают историки, отнюдь не было катастрофой. Армии нужно было всего лишь отдохнуть, перегруппировать силы, да заодно вывести в безопасные места около 40 000 гражданских беженцев: говоря не казенным языком, своих жен, детей, сестер, престарелыхродителей, — всех, кому непосредственно грозил красный террор. Армия отступала с тяжелыми боями, неся потери, но и ослабляя красных. И тут вдруг северо-западникам начинают перекрывать доступ к собственным тылам и складам — переход через реку Нарову. Не надо вам сейчас переправляться, обороняйте от красных Нарву! Да хоть беженцев-то примите, мы уж обороним! Примем, примем — только сперва красных отбросьте подальше! Беженцы спят на снегу, дети и больные умирают от холода, в лагере, который, и лагерем-то трудно назвать, начинается эпидемия тифа. (8) Седьмая армия красных по приказу Троцкого трижды атакует Нарву, и трижды ее отбрасывают от города северо-западники. Они не знают, что эстонцы, за спинами своих защитников, готовят преступный сговор с красными, который позже войдет в советские учебники как «Тартуский мирный договор между РСФСР и Эстонией» начала 1920 г. Чем больше крови прольют русские за Нарву, тем выгоднее будет для эстонцев предательство. Сговор начинается 5 декабря, последняя безуспешная попытка красных форсировать Нарову происходит 17 декабря. После того Чичерин дает из Москвы команду советским делегатам идти на территориальные уступки Эстонии — отдать изрядный кусок Псковщины и Принаровья с б0 000 русского населения в привесок, как продают крепостных. Эти-то земли свободолюбивые эстонцы в недавних 90-х годах пытались обратно вьщыганить у России, с ними, как с эстонскими, они в 90-х же годах уже печатали школьные карты. Красные нападать перестали, но, конечно, никуда не делись. Куда было податься белым защитникам Эстонии? Через Нарову. Но на другом берегу их ничего не ждало — их имущество, 1000 вагонов с провизией, одеждой, медикаментами, боеприпасами, личными вещами офицеров — все оказалось экспроприировано вчерашним союзником генералом Лайдонером в пользу новорожденной Эстонской республики. За Наровой северо-западников обезоруживали, отбирали у них хорошие шинели, срывали с груди золотые нательные кресты. Могли ли они сопротивляться? Увы, при них были заложники — женщины и дети. (9) По свидетельству офицера Кузьмина, при обороне Нарвы Талабский полк попал под обстрел с двух берегов — в спину стреляли красные, в лицо — эстонцы. Стыдно им не было. Им и сейчас не стыдно. «Но большевики же уступили нам территории и дали независимость, — возражали они мне в не очень давних спорах. — Мы — маленький народ, мы должны были искать выгоды для себя». Прекрасно, дорогие мои маленькие друзья, говорила я тогда и говорю вновь. Вы успешно применили принцип зоны: сдохни ты сегодня, а я — завтра. Переходя на образность детских сказок, раз уж вы такие маленькие, вы сказали людоеду — съешь не меня, а его! Но, маленькие мои друзья, вы не учли одного обстоятельства. С людоедом нельзя договориться надолго. Вы подкормили коммунизм. Он подрос. Через двадцать лет он захотел скушать и вас, а подставить взамен было уже некого. Так кому перед вами извиняться?! Кто вас оккупировал?! Вы сами себя оккупировали за двадцать лет до оккупации, когда сдирали с нас, ваших защитников, сапоги и обручальные кольца! Вы сами себя оккупировали, когда с немецкой аккуратностью (не спорю, немцы сумели привить вам эту черту) выполняли все пункты преступного сговора с большевиками. От СЗА ничего не должно было остаться — ничего и не осталось. Ведь, кроме земель, вам еще кое-что дали — 15 миллионов золотом. Вы можете объяснить, за что? За русскую кровь. Само собою, все это делалось с оглядкою, всегдашней оглядкою на очередного «большого брата». Позже это был Гитлер, тогда — АНТАНТА, в первую голову — Великобритания. Впрочем, предательство союзников — разговор особый, и слишком увел бы нас сейчас в сторону. Эстонцы, если б вы соблюли союзнические договоренности, конечно, вам никто не преподнес бы «незалежности». Но зато двадцать лет спустя вы и в Сибирь бы не покатили в вагонах для скота. Глядишь, лет через пятьдесят вы бы и «незалежность» вьщыганили — каким-нибудь цивилизованным и нудным референдумом. Но и без «незалежности» и без сибирской ссылки — вариант тоже не самый плохой. А главное — порядочный человек может договариваться о чем бы то ни было только с легитимной властью. Вам некого винить. А вот мы должны в конце концов обвинить вас — за Петроград, который, скорей всего, был бы взят, если бы Эстония выполнила союзнические обязательства, за гибель СЗА, за повернувший не туда ход войны, за советскую власть, наконец. Советская власть, возразят мне, установилась не только благодаря поражению белой армии на Северо-Западном фронте. Правильно. Вот тут-то и пора вспомнить о Латвии. С момента Октябрьского переворота латышские стрелки приняли сторону большевиков. В январе 1918 года в Белоруссии генерал И.Р. Довбор-Мусницкий поднял вверенные ему Временным правительством части (1-й Польский корпус легионеров) против узурпаторов. На подавление восстания были брошены латышские стрелки под командованием И.Лацетиса и красные матросы. Ну да ладно, Бог с ним, с Довбор-Мусницким, он все же имел свои, сомнительные для русского генерала интересы.(11) Вот восстание генерала А.М. Каледина в конце 1917 года для нас существеннее. Ростов-на-Дону брали латышские стрелки. Как указывает А.Жуков («Нац. газета», 1997. № 3), по взятии города латышами были расстреляны даже все добровольцы-подростки из гимназистов и семинаристов — с четырнадцати лет! По определению опять же А.Жукова, «именно латыши явились основной силой» осенью 1919 года при разгроме войск генерала А.И.Деникина. Замечу, что особенно отличился при операции некий комиссар Карл Дозит, «из семьи батрака». Это клише — «из семьи батрака» — почти непременно сопровождает на страницах советской энциклопедии по Гражданской войне любое латышское имя. Небезынтересный нюанс, к которому мы еще вернемся. Латыши штурмовали Перекоп и, уже в качестве «расстрельных отрядов», зверствовали в Крыму. Летом 1918 года латышские стрелки участвовали в подавлении бунтов крестьян против реквизиций хлеба в Саратовской, Псковской, Новгородской губерниях. Мы, в большом своем количестве потомки крестьян, даем ли себе сегодня труд понимать, что значили эти «хлебные бунты»? Красные предоставляли крестьянам свободный выбор — умирать с семьей от голода или от латышской пули. Каждое такое подавление мятежа — десятки тысяч убиенных. Всякая антинародная власть опирается в первую очередь не на собственных граждан, а на иноземных наймитов, о чем говорит даже состав опричнины Ивана Грозного. «Братоубийственность» нашей Гражданской войны изрядно преувеличена. (12) Долго даже перечислять, но едва ль было бы преувеличением сказать, что латышские стрелки внесли свою «скромную» лепту в победу коммунизма на всех фронтах той войны. 40 тысяч их было, латышских стрелков, по всему театру военных действий. Первым командующим Красной армии был И.Вацетис. Особая страница истории — участие латышей в большевистских карательных органах. В ВЧК борьбою с «контрреволюцией» занимался И.Лацис (Ян Судрабс), позже председательствующий в Военном трибунале. Латыш, «из семьи батрака" В ЧеКе на 1919 год три четверти составляли латыши! Думается, из оставшейся четверти треть придется на евреев, из тех, что хотели преодолеть такие неприятные, но отнюдь не людоедские карьерные преграды, как черта оседлости, в один присест — хотя бы и людоедскими методами. Так что ж, я утверждаю, что в чекистах времен революции не было русских? Почему же не было, как раз треть из четверти и выходит. Любопытен, кстати, профессиональный состав будущих русских чекистов. Среди них практически либо абсолютно не было квалифицированных рабочих, того пролетариата, что являлся в этом самом пролетариате белой костью. Только чернорабочие, но и их единицы. Большинство были — половые из трактира, извозчики, портные, гостинничные лакеи и т.д. и т.п. Те, что привыкли кланяться, сжавши в ладони медяки чаевых. Наблюдение не совсем в сторону, оно нам еще здесь пригодится. Я.Петерс, зампред ВЧК, возглавлял в 1921 году в Ташкенте процесс против светила нашей медицинской науки — В.Ф.Войно-Ясенецкого (архиепископа Луки). («Что же это Вы, Войно-Ясенецкий, днем в больнице людей режете, а по вечерам псалмы распеваете?» — «Я людей режу из человеколюбия, а вот вы — ИЗ ЧЕГО?» (13) Да разве их всех тут перечислишь, всех этих Берзеней (три штуки, и все в командирах-комиссарах), Лудри, Лонгва, Ленцманисов («из семьи батрака»)! Впрочем, едва ли мы знаем, откуда они, латышские стрелки, собственно, взялись — не саранчой же с неба за наши грехи? Отнюдь. Что самое курьезное, возникновению латышских национальных частей в Первую мировую мы обязаны ненависти латышей... к немцам. Остзейдские немцы, конечно, были не самой мягкой частью землевладельцев, Не зря же русская литература доносит поговорки, наподобие «хуже, чем пойти в латыши к остзейдскому немцу», то есть — хуже почти не бывает. Однако ж все средневековые архитектурные памятники Латвии, равно как и Эстонии, возведены немцами. (Помню надгробия в Домском соборе в Ревеле — Крузенштерн, Крузенштерн и еще раз Крузенштерн...) Вот сейчас я скажу неполиткорректность! Все предыдущее таковой даже не является, это всего лишь правда): всякие бывают народы, народ народу рознь. Народы, если можно так выразиться, положительной динамики, покоряясь более развитому народу-колонизатору, начинают опираться на его достижения при дальнейшем обретении своих. Бриттам и галлам римское завоевание пошло исключительно на пользу. Много пользы принесла британская колонизация Индии. Народы же отрицательной динамики затаивают злобу на цивилизованных хозяев. Нет, дело тут не в жестокостях, не в том, что немцы заставляли латышей учиться в школах под онемеченными фамилиями! (14) Факт остается фактом: в 1915 году латыши охотно шли воевать против немцев в особые национальные свои формирования, чтоб сразу посчитаться за все — и за онемеченные фамилии школьников, и за сами школы! Но дальше, как нам известно, «империалистическая война переросла в гражданскую», к полному и пламенному одобрению Второго съезда делегатов латышских стрелковых полков. Однако ж установить свoи революционные порядки на родине не удалось — из Латвии стрелков повышибли опять же германцы. Ну и зачем с ними, с хорошо вооруженными, сражаться, когда можно установить советскую власть в России — ведь в ней коммунисты армию развалили, подвижники-добровольцы еще только подтягиваются на Дон. Вот уж потом, наведя ревпорядок в России, можно и немцев выгнать из Латвии — навалившись всем интернациональным кагалом. Примерно так и было сделано. И стали латыши жить свободно, без хозяев. Целых двадцать лет жили - не тужили, и вдруг подлые коммунисты их, обросших жирком и реквизированным скарбом, берут да оккупируют! Ну как тут, в самом деле, не возмутиться? (15) Один эстонский священнослужитель признавался моему мужу, что эстонская его фамилия — не настоящая, настоящая была немецкая. Родители принуждены были переменить ее из-за претеснений. (16) Закономерно и совершенно понятно, отчего германоненавистники первой половины ХХ столетия — эстонцы и латыши — кинулись на сей раз в батальоны СС. Потому что всегда плох и ненавистен тот хозяин, который есть сейчас. Хозяин, который может только стать таковым, да еще сулит какие-то пряники, да еще дает возможность поквитаться с хозяином прежним — хорош. Едва ли прибалты в самом деле верили, что немцы дадут им какую-то независимость — но роль надсмотрщиков над русскими уже была безмерно соблазнительна. Эстонцы и латыши практически никогда не имели своей государственности, они всегда были под кем-то. Эти нации не имели своего дворянства. Поэтому качества, проявляемые ими всякий раз, когда они затевают очередную «независимость», убеждают нас, как ни странно, в том, что единственный правильный взгляд на мир — церковный. Мне доводилось слышать от католиков-традиционалистов об одной из установок католической Церкви, разумеется, Церкви дореформенной (о которой, конечно, никто и никогда из духовенства не сказал бы публично или письменно, но установка была). Ватикан по-разному относился к различным странам, со всеми вытекающими из этого отношения последствиями. Страну, имеющую историю христианской государственности, он считал страной с законной властью, страну же без таковой истории — страной с фактической властью. Это была ненесправедливость, но инстинкт цивилизационного самосохранения, ныне нам стремительно отказывающий. Получается, что с церковной христианской точки зрения такие страны, как Эстония и Латвия, просто нелегитимны. (16) Казалось бы, ну какой смысл вообще об этом сейчас думать, во времена, когда дворянство вытеснено тельцекратической элитой, в демократические времена? Смысл есть. Язык санкций, жесткая, безо всяких уступок, политика — вот единственный понятный для наших соседей язык. Нашей моральной опорой при этом должно быть хорошее знание нашего совместного прошлого. Большинство фактов, о которых я упомянула в данной статье, более чем доступны. Они публиковались в периодике, выходили книгами, висят в интернете. Но отчего ни один из них не прозвучал из уст представителей власти? Отчего, когда начнешь спрашивать, большинство собеседников делает бараньи глаза, будто я рассказываю им об истории каких-то далёких зулусов. Почему об этом нет ни слова в наших новых учебниках? (17) Не стоит обобщать проблему Балтии до трех стран. Литва— совсем иной случай, это страна со своей историей. Как у всех решительно народов, имеющих общую границу - наши отношения никогда не были безоблачны. Взаимных счетов не может не быть, такова жизнь. Но литовское гражданство было предоставлено в начале 90-х годов всем русским, кто имел на то основания по общеевропейской норме. (17)
Суда же над коммунизмом не было не потому, что простые старички и старушки до сих пор приукрашивают образ товарища Сталина воспоминаниями своей молодости. Есть кому-то дело до их чувств — как же! Причина в том, что девять десятых нынешних демократов — потомственные члены «внутренней партии». Придя с Ельциным к власти, они были заинтересованы только в самом беззубом осуждении коммунизма вообще, и коммунизма современного, тоже уже довольно беззубого. А зубастый коммунизм, тот, что неразрывно связан с прадедом «честной Маши» (Гайдар), как бы выведен за скобки. Я не поленилась посмотреть в блогах. Вот честной Маше пишут — «Ваш легендарный прадед посвятил жизнь борьбе за освобождение народа. А Ваш папа посвятил жизнь борьбе за его порабощение». ...(20). ... может быть, кто не помнит, что детским писателем Аркадий Гайдар сделался только после того, как свои же запретили ему продолжать физические зверства, уволив из армии? Не от избытка гуманности, понятно, просто хотели сперва допросить тех пленных, которых юному Гайдару и было приказано направить в штаб. Но юный герой никого никуда отправлять не хотел — поэтому собственноручно расстрелял всех на месте. Он сделался неуправляем в своем душегубстве даже по тем душегубским временам. Он подписывал кровью смертные «приговоры». Не в силах справиться с таежным крестьянско-офицерским белогвардейским отрядом Соловьева, он обрушил «революционную мощь» на мирное население. Брал в заложники, сек плетьми, рубил шашками. В промежутках между трудами над детскими книгами он тосковал по крови. Он все время «резался» — обильно, но, что любопытно, серьезных вен не трогал. Он мерзко пил и до истерик боялся собственных снов. Ну почему они неустанно лезут править той страной, которой принесли столько зла? .... (21) Я не могу придумать ни одного возможного объяснения поведению клана Гайдаров кроме самого простого: они наделены наследственным умением наживаться на крови и деструкции. Цинизм всегда был визитной карточкой СПС. Стоит ли удивляться второй «подающей надежды» партийной фигуре — волоокой дщери Бориса Немцова. Судя по виду внешнему — девочка здоровенькая, явно получившая все витамины, которых недостало большинству ее сверстников в бытность у власти папаши со товарищи. В биографии — МГИМО — кадровая кузница советской номенклатуры, она же номенклатура постсоветская. В предках — дедушка из «внутренней партии», немалая шишка. Что же бы она, спрашивается, могла в 21 год сделать полезного в стенах Мосгордумы? Вопрос даже не риторический, а анекдотический. Но ведь и это — только первые шаги милой малышки. СПСу некогда думать ни о приличиях, ни о логике. Потомки кровавых чекистов, они срывают лавры на противостоянии застойному «гэбисту» Путину, потомку простых рабочих — и ведь у них недурно получается. Они самоназываются «правыми», будучи законченными леваками. Они именуют себя оппозицией — то есть тем, что может стать будущим страны, — а на самом деле являются ее прошлым, вчерашней властью, уже не принесшей стране ничего, кроме бед и разрухи. Впору по сторонам оглядеться — почему до сих пор не явились хакамаденыши и чубайсята, где юные кириешки, резвые беляши? Неужели еще не выросли? (22) ... юная Немцова родом из страны Номенклатурии, но, все-таки, вдруг ее прадед все же не убивал пленных? Ох, для себя вы, разумники, сочинили, что «сын за отца не отвечает». Шулерская формулировка, затаившая в себе подтасовку юридического и нравственного понятий. Одно из другого не вытекает, между тем. Я отнюдь не призываю к тому, чтобы внук Аркадия Гайдара отсидел за все убийства, совершенные его дедом, в том числе — за смерть моего деда. (Я нимало не пытаюсь утаить, что «гайдаровская» тема меня затрагивает лично, Но ведь не меня же одну?) Но во имя всего святого, почему нераскаянные потомки тех, кто злодействовал в России, опять рвутся во власть, а главное — почему мы это терпим? Никто не волен в своих предках, что уж говорить. Но будь моим дедом не путешественник и прогрессивный земледелец, а красный кат — я ушла бы в монастырь, коль скоро я христианка. Была б атеисткой — застрелилась бы. Для порядочного человека выход из подлого родства есть всегда. Если не в монастырь и не пулю в лоб — то можно же хотя бы постараться жить незаметно, хотя бы в публичность не лезть? А если они сами не в состоянии наложить на себя нравственные ограничения, не общественный ли долг поразить их в правах? Дж. Оруэлл, конечно, гений терминологии. Жаль только, что деление на «внешнюю партию» и «внутреннюю партию», де-факто существовавшее в КПСС, не оформилось де-юре. Очень бы это нам сегодня помогло разбираться в прошлом. Смешно осуждать старшее поколение за членство во «внешней партии», (23) Ну и как тут не вспомнить, что папа честной Маши (Гайдар) в свое время энергически трудился в журнале «Коммунист»? Так что противоречие между прадедом (расстреливавший пленных) и папашей — самое мнимое. Однако маневренность уже сошедшей было с политической сцены партии не может не насторожить. Ведь цвет знамен им не важен, важно одно: власть и деньги. Одно вытекает из другого. Россия так богата,что они не успели полностью ее обобрать в прошлый раз. Они тоскуют о временах Ельцина и очень, очень хотят реванша.(25) Но почему уступаем только мы? При Сталине трое моих дядьев по отцовской только линии (в том числе и тот, что про «красную собаку» говорит) дошли с боями до Берлина, отец мой летал на бомбардировщике, а катакомбная христианка Зоя Баталова, детская подружка моей матери, в шестнадцать лет пошла в артиллерию. Но все это — не благодаря Сталину, а вопреки его существованию. Все это — благодаря великой душе народа, всегда отделявшего плевелы от зерен. Но не чрезмерно ли испытывают наше терпение? Я понимаю, что у многих, кто в иной среде рос, есть какие-то свои теплые мифы о ЧеКе, свои детские книжки, но надо ведь чем-то поступаться ради объединения? Восстанови Лужков Железного Феликса — и все, я бы уже была в оппозиции. Против своей воли, с болью. (29) Ложь мстит. Ничего хорошего на ней не выстроишь. Нельзя делать положительный образ из ката... Грозный, в панике бивший средь ночи в колокол, созывая свою «братию» на молитву, и Сталин, обласкавший Церковь, когда напал Гитлер — трусы. Их «церковность» — судороги нераскаянного грешника, страх смерти и ада. Жалкое зрелище. ... Империя не создается и не выживает ради собственно создания и выживания. Ее должна направлять высшая цель. Даже такая дура, как Америка, и та себе внушает, что несет миру демократию, а не просто хавает все на своем пути. На днях мы электронно разговорились с Ю.Вознесенской о «бремени белых». Не могу удержаться от цитаты из ее письма: (34) ".Сын моей подруги постоянно ездит в Африку. Знаете, что она собой представляет после ухода европейцев? Пейзаж после битвы. Все в развалинах, все загажено и разворовано. Безумная и фатальная лень да изредка вспышки энергии на тему «убить и украсть». Как-то он сопровождал транспорт с медикаментами в Нигерию: по дороге на ВСЕХ границах Африки его задерживали и не выпускали, пока он не давал деньги. В общем, бесплатные пожертвованные лекарства, пропущенные по Европе без задержек и таможенных оплат, в Африке были оплачены впятеро, а в конце концов — разворованы самими же африканцами. Он и другие энтузиасты пытались найти хоть какие-то силы, способные навести порядок, входили в контакты с властями, с президентами, с военной верхушкой, но все они смотрели на них только как на источник обогащения. Да, третий мир обогащал империалистов, но империалисты делали возможным само существование третьего мира». Вот задача грядущей Российской Империи и есть — донести народам тот самый упомянутый «резкий поворот ко Христу». Больше этого сделать некому. Европейское христианство выродилось (потому и из африк ушли). Мир спасет от джихада только православная Империя. Такова уж судьба России — либо ей спасти всех, либо гибнуть первой. Но настоящая Империя всегда несет на штыках цивилизацию. (35)
«Правая. ру». С нею дело немного сложнее,поскольку там и сейчас публикуются некоторые вполне правые люди, которым просто больше некуда деться. В целом от портала остается впечатление эклектики. Из моего поля зрения «Правая. ру» несколько выпала после укоренения на нем ревнителей «ядерного православия». Надо сказать, что большую часть моей сознательной жизни я и не подозревала о существовании «православного философа» В.И. Карпеца и, надо сказать, чувствовала себя лучше. О нем и пойдет речь ниже, хотя мне и не подумалось бы уже второй раз заводить о нем разговор, когда бы отголосок его своеобразных идей не прозвучал недавно из уст редкого умницы Алексея Пушкова в программе «Постскриптум». Едва ли второй попал под влияние первого. Скорее, идеи эти витают в патриотическом пространстве, потихоньку его отравляя. «Должно быть, в воздухе безумия микроб носился...» С интересом узнав, что В.Карпец занес мою скромную персону в свой список подлежащих полному запрету литераторов, я взяла на себя труд ознакомиться с его статьями. Не со всеми, скажу честно, но в достаточном количестве. Тут и обнаружилось заодно, что он свил себе большое гнездо на той самой «Правой.ру». .... наличие В.Карпеца и заединщиков в авторах "Правой.ру" автоматически выводит её из правой области (39)
... а не наблюдается ли зато у нас «двух Путиных»? Если они есть, то условно их можно поделить на «Путина первого срока» и на «Путина второго срока». Первый пришел к власти с баснословным обещанием «мочить» террористов «даже в сортире», второй за год до ухода с поста президента исполнил танец с саблями под дудку доброжелательных саудитов. Полноте, может ли это быть один человек? Когда же взял он назад собственные свои обвинения в том, что эти-то гостеприимные страны и финансировали бандформирования в Чечне? Или не в Катаре укрывался от правосудия преступник Яндарбиев? Или больше не деятельности «благотворительного» фонда «Катар» Дагестан обязан вторжением ваххабитов? Или прежние проблемы радикально устранены? Что-то поменялось внутри еще недавно «реакционных арабских режимов»? Тогда отчего нам ничегошеньки не известно о столь отрадных переменах? Между тем нечто действительно переменилось, вот только не Средний Восток. (48) ... материал, оружие, транспорт, содержание баз и т.д, и т.п. стоит огромных денег. Денежные деревья в горах Чечни не растут. Это не я, а В.В.Путин говорил о том, что деньги в Чечню поступали из «реакционных арабских» стран, прошу прощения, от их «реакционных» режимов. А теперь вот не поступают. Терроризм ослаб потому, что не финансируется, во всяком случае, в прежнем объеме. Потому и члены бандформирований вдруг осознали необходимость вернуться к мирному и созидательному труду. Русла денежных потоков между тем переместились. Экспансия не остановилась, она приняла «мирные» формы. Но не получен ли мир в обмен на широко распахнутые перед всевозможными организациями ворота в Россию? Всевозможные исламские университеты, благотворительные фонды, культурные центры растут, как грибы после дождя, причем растут бесконтрольно. Что на самом деле происходит в их стенах, мы знаем? Или мы просто полагаемся на благородство и добрую волю тех, для кого не предосудительно спланировать нападение на родильный дом? (49) ... все эти достойные российские мусульмане позволяют делать от своего лица вполне экстремистские заявления господам Идрисову, Аширову, Гайнутдину, Каландарову... Гайнутдин — глава Совета муфтиев России, Идрисов— председатель ДУМ Нижегородской области, Аширов — сопредседатель того же Совета муфтиев, Каландаров — член ОП, Султанов — депутат ГД, словом все — люди в своем кругу не последние. Покажите мне хоть одного мусульманина, из тех, во всяком случае, кто на виду, который бы призвал того же Аширова уважать герб России? В Австралии, между прочим, недавно мусульмане сами окоротили своего собрата, заявившего, что эта превосходная страна должна принадлежать мусульманам, а не каким-то там потомкам английских каторжников. У нас же подобные высказывания звучат без помех. Хотя упомянутый визит президента и не особенно нас удивил, нельзя не отметить усиления экспансивной агрессии российских исламистов, явившейся безусловным откликом на него. Так, К.Каландаров продолжает настаивать на открытии молельных пунктов на московских рынках. (Сторонникам необходимости мигрантского труда стоило бы тут задуматься, почему же духовный лидер не призывает обустраивать такие пункты, к примеру, на заводах?) Ему вторит Идрисов: Вот так вот, нас без нас женили. Высказывание прямо-таки подкупает нетипичной для восточного человека прямотой. Правда, с ним слегка спорит, кажется Р.Гайнутдин: Но милые бранятся — только тешатся. Надо думать, все сестры получат по серьгам. Тем паче, у Гайнутдина есть и иные заботы. Например, он желает переписывания школьных учебников истории. «Нас не могут не беспокоить попытки придать «... новые оценки российской истории, связанные с возвеличиванием одного народа и принижением роли других»,— заявляет Гайнутдин. «Не принижайте нашей роли! Не записывайте нас в «младшие братья» — говорит он. Так как же должны выглядеть, по Гайнутдину, «хорошие» учебники по русской истории? «Татарско-русская армия, победившая Наполеона под руководством этнического татарина Кутузова.„»? Смешно? А разве мы уже не слышали об «зтническом татарине Минине»? Под столь мощным натиском приходится вновь и вновь повторять очевидное: русский народ, как всякий великий народ, исторически многокровен, и «русскость» определялась во все времена языком и верой. (51) .... в России всегда жили религиозные и национальные меньшинства, сохранявшие свою идентичность. Но они были именно меньшинствами и потому действительно влияли на ход русской истории в значительно меньшей степени, нежели титульная нация. Это объективный факт, который «принизить» никого не может. Мне уже доводилось говорить: только доминирование титульной нации является в нашей стране гарантией мира и стабильности для всех ее составляющих! Выбить эту основу из российской жизни — и страна погрузится в хаос и смуту. Около года назад большинство православных и русских, ведомых ложной идеей, дружно осудило датчан с их карикатурами. Изначально искуственным было противопоставление любой, лишь бы «религиозной» духовности и «бездуховносветского» западного общества. Среди представителей духовенства тогда сделались модны рассуждения о совместном «авраамическом» противостоянии секуляризму. Ну и какое «спасибо» мы сегодня слышим? Правильно, демонстративный, оскорбительный наскок на ОПК. (52) Так, вдохновленный наведением «мостов с Востоком», Н.Аширов сравнил ОПК ни много ни мало с...«Майн кампф». Напомним, повод-то ничтожен: родители учеников школы при нашем посольстве на Кубе захотели введения этого предмета. Очень, кстати, разумно: детям, растущим в другой стране, необходимо энергичнее прививать чувство патриотизма, чем их сверстникам на родине. Теперь Аширов грозит этой школе судебным преследованием, шантажирует власти немедленным «расколом страны» в случае неудовлетворения требований экстремистов. Н.Аширов, как и год назад, продолжает разыгрывать карту «секулярности». На самом деле, нельзя не видеть, что игра состоит из двух частей, хотя покуда нам предъявлена только первая. Выглядит она так: Эта часть игры рассчитана не столько на внутреннюю, сколько на внешнюю аудиторию, на политкорректных «лохов» из Евросоюза, искренне готовых , видеть в парижских бунтах «социальное явление», а в экстремистах — борцов за достижения демократии. Спустя некоторое время после достижения первой цели, нам предъявят и вторую часть плана. (Тем паче, что с толерантными деятелями из Евросоюза тогда можно будет не считаться). Вот тогда нам скажут: Понимает ли кто-нибудь, что ОПК нужны сейчас не только верующим, но и всем, заинтересованным видеть Россию завтрашнего дня Россией? Как принижены были русские перед Великой Отечественной войной, кто-нибудь помнит? Кем считали тогда Минина и Пожарского? Но все ли хотят, чтобы она жила? Претензия на официальное объявление России страной двух равных религий является, так сказать, промежуточной претензией. Всем, кто способен смотреть хотя бы на шаг вперед, ясно, что остальным религиям и конфессиям, на которые сегодня еще энергично кивают экстремисты, отводится малопочетная роль фигового листочка для исламской экспансии. Поэтому что-то и не видно, чтобы католики, протестанты, ламаисты и иудеи восторженно приветствовали такую борьбу мусульман за равноправие. Им явно предпочтительнее жить в православной стране, чем в халифате. Пожалуй, никогда в нашей общественной жизни все акценты не были расставлены так четко, как сегодня. Сказано, собственно, все. «От этого (от взаимодействия со Средним Востоком,— Е.Ч.) будет огромная польза российским мусульманам, мусульмане обретут уже достаточно высокий статус в нашем обществе, ибо смогут уже однозначно сказать «Мы являемся наблюдателями в Организации Исламской Конференции — значит, наша страна не является лишь православной, монорелигиозной страной, но также и мусульманской страной», Как говорится, имеющий уши да услышит. И еще одно наблюдение на заметку. В действиях всей этой команды прослеживается постоянное манипулирование странной цифрой «20», которая обозначает то 20% мусульман от общего населения России, то 20 миллионов мусульман, проживающих в ней же, что не совсем одно и то же, но, надо думать, они еще не выбрали, что внушительнее звучит. И то, и другое равно фантастично, так что выбирать можно спокойно, без пошлой привязки к статистике. Риторический вопрос что же будет, когда благодаря деятельности некоторых общественных палаточников миграционная политика канализирует в Россию недостающие 10 — 15 миллионов? (54) ..... Гитлер Аширову вспомнился не столь уж случайно. Хорошо бы, чтобы муфтий вспомнил заодно, что чудовище нацизма было вскормлено унижением германской нации. Что толку нам в правоте мюнхенских высказываний, если отстаивающая свои интересы Россия отстаивает их не для русских? Средневосточный курс сулит России возможные тактические выгоды и несомненное стратегическое поражение. (55) ... почему А.Проханов (еще один идеолог «Имперского марша») не вылезает из либеральных эфиров, почему он — несменяемый дежурный по оппонированию русофобам? ... Ох, и противно же смотреть на младней, несущих лозунги «Слава опричнине!». Первый «Русский марш» у меня, в отличие от многих, не вызвал ни малейшего восторга. Чему радоваться, когда в одном строю прошагали противники глобалистов и противники масонов, противники либералов и противники «кровавого режима» Путина, противники оранжевых и противники красных,православные и «родноверы», противники запада и монархисты, коммунисты, евразийцы и борцы с исламской экспансией? И все это разнообразие было припечатано ярлыком — «патриотические силы». По-моему, это шла патриотическая слабость. Время показало, что один пробег «объединенной» колонной — апофеоз подобного сплочения. Но если в патриотических кругах пошла хоть какая-то фильтрация по интересам — быть может, она все же дает повод для осторожного оптимизма? Если мы не страна самоубийц, призывать дальше к войне мы «имперцам» не можем позволить. Если не позволим, они останутся немогучей кучкой, склонной к маргинализации. А у движения «националистов» есть одно конкретное дело: без насилия и без призывов к нему, соблюдая законность, воспрепятствовать «умме» и «чайнатаунам» превратиться из меньшинств в большинство. Добиться материального поощрения рождения не детей вообще, но детей русскоязычных и русскокультурных. Сумеют ли «националисты» справиться с такой задачей, не сорвутся ли на какую-нибудь войну с сетью «Макдональдс»? Догадаются ли отдать «имперцам» остаток «опричного» и красного балласта? Тогда — будущее за ними, поскольку разумно-патриотические движения потихоньку набирают сейчас силы и в Европе. Это — объективный процесс. Если начинать с того, чтобы постараться сберечь собственную страну и титульную в ней нацию, как гаранта благополучия всех в ней живущих — остальное приложится. Моя же статья — лишнее доказательство того, что русская история сегодня — минное поле, на котором подорвется любая консолидационная попытка. Поэтому сегодня надо спасать русскую культуру. А русскую культуру можно спасти, только спасая ее носителей — русских людей. И сегодня тот, кто защищает русского крестьянина с его возом картошки от чужого перекупщика — спасает великую русскую культуру. Потому что не жилец она, культура, без тек, кто говорит на ее языке. Река начинается с ручья, хотя и не равна ручью. Но без первого ручья реки нет — вливаться не во что. Российская империя была многокровной единой нацией, а не конфедерацией меньшинств. (65) .... В 30-е годы минувшего века все «русское» почиталось не просто предосудительным, но в прямом смысле криминальным. Только перспектива неизбежного поражения в войне вынудила коммунистического диктатора допустить, чтобы на экраны кино явились черно-белые тени великих патриотов прошлого. Со всеми тогдашними издержками, интерес к отечественной истории и культуре в те годы возрос практически с пустого места. Внешняя опасность миновала — и вместо живого национального чувства стал процветать казенный пустой официоз, подделка под патриотизм. Цинизм застойных времен обесценил идею патриотизма окончательно. Тут-то мы и столкнулись с обитателями Евродома, которые между тем четыре десятилетия трудолюбиво занимались стиранием всех и всяческих граней между датчанами и испанцами, немцами и бельгийцами, а главное — всеми вместе и арабами. И мы восприняли общество тотального Макдональдса как наивысшее достижение человеческой мысли и человеческого духа. Жильцы Евродома могли себе позволить четыре десятка лет заниматься подобным строительством, поскольку как раз в эти последние четыре десятка лет Западная Европа не воевала. Без патриотизма можно прожить только в условиях полной безопасности, но замечаешь его отсутствие только тогда, когда господин Жареный Петух энергично клюнет в затылок. А поклевывать он уже начал — и опять-таки повсеместно. (67) Другое дело, что в условиях толерантной цензуры, которую мы частично восприняли в одном флаконе с пpочими благами, произошёл один прнеприятнейший процесс. Патриотизм повсеместно втаптывался в маргинальную нишу. А теперь мы отчего-то изумляемся, что вокруг «Русского марша» объединяются какие-то бритоголовые, какие-то новые язычники, какие-то неумеренные ревнители этнической чистоты. А чего мы хотели, друзья дорогие? Не надо было топтать патриотизм ботинками, он бы не был теперь грязноват, коричневат и красноват. Как говорится, полюбите нас черненькими, а беленькими нас всякий полюбит. Потому что даже в нынешнем своем виде патриотизм, не провально казенный, а идущий снизу, востребован обществом. Французское общество долго делало пугало из «Национального фронта» как такового и из Жан-Мари Ле Пена в частности. Поэтому весьма неожиданными явились ошарашившие обывателя итоги президентской гонки. Вчерашний маргинал сделался реальной кандидатурой. И произошло это отнюдь не потому, что все, проголосовавшие за Ле Пена, полностью разделяли его идеи. Просто другого патриотизма, более, что ли, «респектабельного», не было. Между тем, внешняя угроза просматривается. Это исламская экспансия. Последнее время во Франции произошли существенные перемены. Вышла на общенациональный уровень прежде сугубо региональная организация «Движение за Францию». Раньше она базировалась в консервативной Вандее, где увидеть геральдическую лилию всегда было проще, чем трехцветный флаг. Основал ее виконт Филипп де Вилье (ле Жоли де Вилье де Сентиньон), (68)президент Национального совета Вандеи — самого процветающего из французских регионов, вернее сказать, самого процветшего с помощью своего главы. Это действительно рыцарь без страха и упрека, реальный кандидат в президенты Франции, хотя, безусловно, не на ближайших выборах. Но тихий воз, как известно, будет на горе. Де Вилье — ревностный католик. Вспомним, самые настойчивые упреки по идеологической части, адресованные к Ле Пену, сводились к тому, что «правая мысль не может быть секулярной». А теперь, заодно, вспомним, кто не может найти общий язык с организаторами «Русского марша»? Правильно, о выходе из оргкомитета «Марша» объявили православные объединения. Представляется, что последние проявили неоправданный пуризм. «Русский марш» никогда не был сугубо православным мероприятием, по той простой причине, что наш народ на сей момент тоже не таков. Бедный наш народ! Никто не хочет иметь дело с ним настоящим, а не с идеальным! Правители хотят увидеть его «толерантным», с начисто отшибленной «ксенофобией», и делают все, чтобы его под такового выкрасить хоть внешне. Воцерковленные деятели желают общаться с ним только тогда, когда он отбросит неоязыческие погремушки и погрузится в купель. Дорогие вы мои, когда он побывает в купели без вашей помощи, вы ему будете уже не нужны! Работайте с ним сейчас либо не жалуйтесь, что у нас существует «православное гетто». Спору нет, многие из участников «Марша» еще не осознали тупиковость «этнического» пути. Однако такой перегиб порожден к жизни перегибом противоположным, отрицанием ценности этнического типа как такового. А он ценен, что опять же перестает звучать ересью. Художественная литература и живопись отражает красоту русского человека, определённые типы этой красоты. Никто не может запретить любоваться ими как некими образцами. (69) ... меня, применительно к российской ситуации, фашизм волнует куда меньше, чем исламский экстремизм. И этому есть весомые причины. (73) Исламский экстремиз финансируется из-за рубежа. Фашизм - нет. В промежутке между 1990 и 2000 годами ислам приняло не меньше 5000 датчан. Только за десять лет и только в одной Дании! В главной мечети Копенгагена проповедует мулла с «типично мусульманской» фамилией Бернардсен. Захват Европы идет не только извне, но и изнутри. (81) Счастливы ли европейцы? По статистике потребления антидепрессантов весёлый Париж опережает все мировые столицы. (82) Гитлер пришёл к власти вполне демократическим путём. (86)
Хвалёная английская трёхсотлетняя "демократия" и "свобода": ... На Джона выскочили из кустов дрока шестеро — как ни горазд он кулаками махать, а в одиночку не сладил. Повалили, связали, поволокли. Кто это? Грабители?! Разбойники?! Ничуть не бывало. Королевские вербовщики. Выйди Джон из дому часом раньше, лоб забрили бы другому, ему просто не повезло! Завтра Джон станет матросом. Свадьба отменяется. Старики Питер и Джейн сидят в своей лачуге. Они не жалуются: пусть их очагу не достается в день больше пригоршни угольного сора,пусть на обед — корка сыра на корке хлеба, однако как хорошо коротать вместе последние годы! Они так любят друг дружку... Но дверь вдруг распахивается — без стука, настежь. На пороге стоит приходской чиновник — бидл. Совет прихода постановил отправить супругов в работный дом — понятное дело, что Питера — в мужской, а Джейн — в женский. Семейные узы отменяются. (86) ... речь идет о демократических институтах вне контекста осуществления прав человека? Допускаю, только как же тогда наша крестьянская община — мир, как же тогда наши городские думы с выборными городскими головами? Весьма демократический институт, и сложился как раз лет триста назад. Не существует в реальной истории противопоставления — Россия под деспотическим гнетом и демократический Запад с трехсотлетней историей, ни по какому не существует. Либо ее не было вообще — ни у кого, демократической истории, либо у нас она не хуже, чем у всех. (87) Чудинова рассказывает об английских работных домах. Когда людей хватали не взирая на семейные узы и распределяли - кто и где будет работать. В России даже во времена крепостного права такого не было. (87) Всего лишь лет сорок назад Кинг с трибуны в Америке мечтал о десегрегации. А лет 30 назад ещё существовала дискриминация по половому признаку. Кто нам вешает лапшу на уши о "трёхстах лет" западной демократии? (89) На стр.90 Е.Чудинова объясняет - почему Европа поддержала образование исламского Косова: в Eвропе очень сильно исламское лобби и им необходим был узел наркоторговли внутри старого континента. Старны Евросоюза, объединённые "общечеловеческими ценностями" - не могут противиться иноплемённому натиску. (91) ... мы просто в очередной раз столкнулись с попыткой приодеть в христианские ризы либеральную ненависть к «этой стране». (96) .... Для немцев, успевших побывать хотя бы в гитлерюгенде, вопрос покаяния был насущно необходим и нравственно спасителен. Проникнувшись идеей покаяния, Германия преодолела многие послевоенные проблемы. Но когда в грехах фашизма стали упрекать немца, родившегося в каком-нибудь семидесятом году, немецкий народ стал потихоньку, год за годом, утрачивать некий внутренний стержень. Ни в чем перед русским или перед евреем не виновен этот немец. Вот ни в чем! Тезис о «коллективной вине» нации работает только для виноватого поколения. Народ, не сумевший этого понять вовремя, разрушает себя изнутри, как немцы, тогда как народ, желающий выискивать в прошлом не свои, а чужие вины, порой весьма спорные, становится злобным народом-выжигой. Что тоже нередко можно наблюдать в современных политических реалиях, не будем ни на кого показывать пальцем. (96) ...Любопытно, что на мой вопрос о том, почему же англичане не должны каяться за систему работных домов времен Георгов (настаиваю, более страшную, чем крепостное право, ибо ввергнутая в работный дом семья разделялась по определению, не говоря уже о том, что русский крепостной владел собственностью— домом, коровой, птицей, утварью, етс.), д.и.н. Зубов не нашел внятного ответа. При чем тут англичане? Конечно, профессор, англичане ни при чем. При чем всегда только Россия, и во всем виновата, как всегда, тоже она. Любопытно также, кого профессор Зубов призывает к покаянию за крепостное право? Разоблачив противницу всеобуча Екатерину, сторонник объективности, не сходя с места, противопоставил нашим мифам другой миф — свой, либеральный, о блистательном-замечательном Александре Первом, ушедшем инкогнито в лесной скит. Это у них называется «жить без мифов». Господи, ну до чего же либералы всех времен любят Александра Первого! Подумаешь, отцеубийца, чего не простишь такому душке! Впрочем, налицо симпатическое сродство: он — отца родного убил, они бы — родину-мать, дай им волюшку. Остается как-то за кадром, что столь часто упоминаемый ими А.С.Пушкин называл Александра «кочующим деспотом», а своего «угнетателя» Николая — юным львом. (98) Не стоило б останавливаться столь подробно на незначительном эпизоде, пусть даже приключившемся в достойном собрании, пусть даже подхваченном либеральными СМИ. Но в зале — эдакой группой поддержки — сидели снятые с лекций студенты. Не студенты Ветеринарной академии и даже не студенты ~ Института стали и сплавов. Студенты МГИМО. Будущие дипломаты, так сказать, Горчаковы. Ну нет, пусть я вновь сбиваюсь с религиозного на патриотическое, но на идеях перманентного национального покаяния Горчаковых не вырастишь. Правда, в МГИМО их никогда и не выращивали. Не думаю, что д.и.н. Зубов пришел преподавать в МГИМО уже после Козырева, при котором постулировалось: «в этих стенах не место тем, кто, говоря о России, употребляет слово «держава», не говоря уже о термине «великая». Ничего не поменялось. .... Сегодняшние национал-предатели еще только сидят на студенческой скамье, а мы проигрываем наш завтрашний день. ... в нашей стране не стоит торопиться осуждать того, кто говорил духовным чадам своим, что Господь простит все за любовь к России Вспомним — мы победили во Второй Мировой только потому, что Pодина была для подавляющего большинства воевавших своего рода псевдонимом Господа. Сколь бы не был страшен нацизм - нельзя воевать против. Вернее, воевать быть может можно, а вот победить - нельзя. Народ шёл не против Гитлера, а за Родину. (99-100) Сегодня мы делаем в информационном пространстве так мало, что наши действия равноценны полному бездействию. Важнейший процесс пущен на самотёк. (111) ...«У монголов действительно была традиция бросать семьи при отступлении, — повествует режиссер, отразивший эту небезынтересную традицию в одном из эпизодов фильма. — Надо спастись мужикам (курсив мой. — Е.Ч.) — воинам, солдатам. То есть никаких сантиментов не было, все так делали». Стало быть, наша русская готовность защищать прежде всего женщин и детей, если ты, конечно, претендуешь называться воином или солдатом — это «сантименты». (О неуместности употребления здесь слова «мужик», слова самого земледельческого и оседлого, не стоило б и упоминать, но так и видится картинка, как презренный лапотник глупо жертвует собой, спасая семью от бравого кочевника). Да, традиции монголов и впрямь не были сентиментальны. Мой отец, не только исколесивший, но и перекопавший пустыню Гоби вдоль и поперек, немало рассказывал еще о многих несентиментальных монгольских традициях. Видал он, например, такой овражек под названьем Золотая Люлька. Набитый человеческими костями овражек. Если кто-нибудь в семье заболевал либо просто слишком долго дряхлел, его сажали на особую повозочку и спихивали в этот овраг по хорошо накатанному спуску. Без сантиментов. Лишний кусок должен был достаться «воинам и солдатам, все так делали». Сам отец «несентиментального» свычая уже не застал, но ученые старшего поколения рассказывали о собаках-людоедах в ошейниках с алыми лентами, что кормились сугубо в той Люльке. То есть примерно в конце 50-х годов прошлого века собачкам еще было кого покушать. (120)
... Россия не может иметь союзников в лице стран Запада, но очень может иметь агентов влияния внутри их. (141)
... Преступники - дети-переростки, существа, чей интеллект не упорядочен самоконтролем и ответственностью. (147)
.... Вам внушено в школе — Россия была жандармом народов. Вызубрили совковое определение, хоть и относили себя к ненавистникам совка. Россия была нормальной сильной державой, со всеми неприятными чертами сильной державы. Ибо нет держав без неприятных черт. Это только вашему прозападному сознанию кажется, что даже у столпов НАТО крылышки между лопатками прорезаются. Господи, какие трюизмы приходится изрекать! Не бывает держав без служб безопасности, без геополитических интересов, еще без всякого... Но ад-то в России настал молитвами либералов! Да, они такого не хотели. ...А кому от этого легче? Но вот нет больше коммунистического государства, есть снова Россия, и всякий нормальный должен желать, чтобы она сделалась вновь сильной державой, со свойственным нормальной стране среднестатистическим количеством неприятных черт. Но вы же не умеете переосмысливать. Было прилично плевать на совок, значит, теперь надо плевать на Россию. Плевать и ржать. (152) ... Принцип обличать своё правительство, каким бы оно ни было, ничего при этом не производя, кроме трёпа, безобиден только на первый взгляд. В результате ... на Руси нарастает "много всякой дряни". (155)
Ты водишься с Обезьяньим Народом — серымн обезьянами, с народом, не знающим Закона, с народом, который ест все без разбора? Как тебе не стыдно!
Формирование национальной идеи неотделимо на самом деле от жизни литературы, кинематографа и пр. Трюизм? Если бы. Трюизм — это то, что всем ясно, а не то, что все слышали много раз, но понять так и не удосужились, А культура наша по-прежнему больна. Столько червей копошится в ее гниющих ранах, столько вампиров отпихивает друг дружку от ее жил, что любой триллер на этом фоне блекнет. А те, кто делает политику, покуда почитают культуру чем-то не самым важным, орнаментом жизни. Надо бы что-то патриотическое отснять, уж довольно наших солдат оплевывали. Ну, кто там у нас справится? Да хоть бы и тот, кто вчера воспевал ренегатов. И он справляется. Если вдруг возникнет замысел снять фильм про подвиг Евгения Родионова, я нимало не удивлюсь, что ставить поручат все тому же лицу. (201) ..... Казалось бы, должны быть где-то на верхотуре пара-тройка кабинетов с уткнувшимися в мониторы аналитиками, отслеживающими: не появилось ли, в литературе допустим, чего полезного для нации? К чему бы надо СМИ подключить, экранизации заделать. Но приходится признать, что никаких таких кабинетов не существует. Больше того — создается безрадостное впечатление, что наш литературный процесс создаётся и поощряется каким-нибудь ЦРУ. (202) Мне хотелось бы категорически подчеркнуть, что я не знакома лично ни с Б.Акуниным, ни с прочими, против кого столь энергически выступаю. В латинском языке есть два слова, которые мы переводим словом "враг": "inimicus" и "hostis". Первое обозначает врага личного, второе — врага отечества, врага идеи, религии и пр. Возлюбить нам предписано в Евангелии как раз врага личного, но не врага отечества.... .(202) ... Два литератора пишут беллетристику о Православии. Один раскручивается сам и успешно, без всякой рекламы. И телевидение о нём как воды в рот набрало. Другого наоборот - телевидение рекламирует себе в убыток. Один тележурналист в ответ уронил: «Ну, это же во всем мире так — низкопробное самое популярное, взять хоть этого Поттера». А вот не будем! Поттер — коммерчески успешен. И никто на Западе не стал бы ставить по нему второй фильм по факту провала первого. Между тем разрекламированный «Азазель» с треском и финансовыми потерями провалился. Тем не менее экранизируется третий фильм, причем по самому филокоммунистическому и просто бездарному роману — по «Статскому советнику». Потом вышел на широкий экран «вестерн» по слабенькому «Турецкому гамбиту». Самое больное — на популяризацию Акунина в массах расшибается в лепешку мой любимый канал. Покуда еще любимый, ибо у всякой любви есть предел оскорбления чувств, дальше которого — все. Мне говорят, что от книги «Гамбита» в «Гамбите» в фильме остались рожки и ножки. Верю. Верю и тому, что с помощью пресловутых «спецэффектов» можно из любого «Гамбита» сделать конфетку. Верю, что конфетка на сей раз будет коммерчески прибыльной. Но не могу понять и никогда не пойму, почему первый канал расшибается в лепешку, дабы непременно создать русофобу и врагу Православия мировое имя. (203) ...И давненько я все пыталась и не могла вспомнить, что брезжит в детской памяти, когда речь заходит о «постмодернизме», Так вон же оно! «У них нет Закона. У них нет своего языка, одни только краденые слова, которые они перенимают у других, когда подслушивают и подсматривают, и подстерегают, сидя на деревьях. Их обычаи — не наши обычаи. Они живут без вожака. Они ни о чем не помнят. Они болтают и хвастают, будто они великий народ и задумали великие дела в Джунглях, но вот упадет орех, и они уже смеются и все позабыли». Более точного портрета постмодернистского бомонда не сыскать. Вот только не надо думать, что «постмодернизм», который я далее стану называть попросту стебом, нов под луной. За историю литературы человеки не раз и не два принимались швыряться банановыми корками. Но литература продолжается только потому, что всегда наступает момент, когда от фиглярства как образа жизни общество безумно устает. Устает гримасничать, скакать с оголенным задом.... (216) ...Мы — хуже зверей, которые всегда помнят Закон Джунглей, мы уподобляемся иногда Бандар-Логам, они иногда втягивают нас в свои игры, как глупого малыша Маугли, но все же навсегда убедить нас в правоте Дарвина им не удается. Даст Бог, не удастся и на сей раз. Хотя сейчас сезон швырянья банановыми корками еще не закрыт, ох, не закрыт. Оставим же байку, что можно «творить» единовременно и людям и Бандар-Логам. Можно, но только очень короткое время, покуда одни не перебороли других. Высокие чувства и стеб рядом не живут. Следует набраться мужества и признать, что перед «постмодернистами» мы беззащитней беззащитного. Наша беззащитность как раз и обусловлена тем, что у нас есть Вера, Отечество, История. Когда над ними глумятся, нам больно. (217) ... Пелагия с петухом кое-что прояснила. По предьщущим произведениям мне казалось, что Акунин просто подвержен той разновидности мозговой истерии, в которую довольно часто погружаются слишком резвые борцы с «антисемитизмом». Банально, но всегда жутковато, когда поиск «антисемитов» приводит к полному распадению разума. Вспомним хотя бы, как незабвенный Рыбаков куролесит на эту тему в «Детях Арбата». Два парня, молодых здоровых лба, совершенно страшно глумятся над беззащитным стариком-лагерником за то, что тот в раздражении отпустил в адрес одного из них «антисемитское» замечание, на самом деле довольно безобидное.(218) ... «Ребята, я пошутил!» — в испуге кричит старик. «Последний раз шутил, падла!» — теснят его в угол юные отморозки. И Рыбаков не только не понимает, какую мерзость описывает, он искренне убежден, что всякий «приличный человек» должен сей сцене сочувствовать. .... Меня и раньше настораживало, как для такого защитника евреев могут быть положительны исламские экстремисты. Нестыковочка. Вспоминался и еврей Бабицкий, самозабвенно играющий на биваке в ладушки с басаевцами, отчего недоумение только усиливалось. (219) .... На рубеже позапрошлого и прошлого века либеральное еврейство было той питательной субстанцией, в которой революционные микробы множились со страшной силой. Из этой среды на нас вывалились маньяки-садисты Свердловы, Блюмкины, Бокии. Но вирусом социальной деструкции еврейство давно отболело. А у кого вирус проснулся и разгулялся в наши дни? В том-то и дело, что речь об исламском экстремизме. И террористы теперь они же. Бабицкие и Акунины, последыши еврейской деструкции, ненавистники созидания и традиции, льнут к чужому людоедству, подпитываются от него. Я думаю, сам Бабицкий пленным русским головы не отрезал. У него на такое, выражаясь молодежным языком, клепки бы не хватило, своими руками ему слабо. Но не сомневаюсь — стоял рядышком, впивая с жадным любопытством, как импотент порнушку. Одряхлевшее зло льнет к молодому. Вот отсюда и такое довольно-таки кощунственное для еврея лобызанье с боевичками, которое мы наблюдаем у Бабицкого, Новодворской и прочих, несть им числа. Это в жизни, в литературе — у Акунина. ... Если я не ошибаюсь, в псевдониме Акунина по-японски зашифрована принадлежность Злу. (222) ...строители первых кибуцев до маразма доходили в стремлении не иметь ничего своего. Но они отказывались от своей собственности, а не грабили-делили чужую. В отличие от тех, кто обрел в истории конечное право зваться «коммунарами». То есть поселенцы — не экспроприаторы. Понятно, что их портреты Акунину не даются. Эти люди — созидатели, пусть с оружием в руках. А хорошо описать созидателей ему не дано. Хоть сто лет ему бумагу изводить, выйдет лишь убогая карикатура. Потому, что настоящие его симпатии по другую сторону окопов. И окопы эти выкопаны не только по Сальватерре. "Война идет везде. «Война, целью которой, может быть, и не является завоевание территории, но определенно является завоевание наших душ, ликвидация нашей свободы и нашей цивилизации. Она ищет уничтожения нашего образа жизни и смерти, того, как мы едим, пьем, одеваемся, развлекаемся, молимся или не молимся. Вы не понимаете или не хотите понять, что, если мы не будем противостоять им, Джихад победит." — пишет яркая и яростная Ориана Фаллачи, чьей антиисламской публицистики у нас совсем не знают. «Ислам — вера незлая, хорошая», — кстати и некстати твердят персонажи Акунина, литературного лидера «пятой колонны». Твердят, сознавая или не сознавая, что время Лоуренсов Аравийских миновало, заигрывание с исламом — ныне не благородное чудачество, а неплохой бизнес предателей древней иудео-христианской цивилизации. Потому, что идет война и гибнут люди, и только гиены могут делать вид, что они «выше этого», что они служат «чистому искусству». (224) ... мне скажут, писатель имеет право так считать! А я повторю вслед за Орианой Фаллачи: пусть бы делали, что хотели, но они не успокоятся, покуда не заставят нас жить так же. Зло меняет маски. Распознать его за ними можно только по ненависти к христианству, она неизменна. Маска «коммунизм» износилась, теперь на вооружение взята маска «исламизм». Да, я отдаю себе отчет в том, что живу в стране с исторически сложившейся частью мусульманского населения. И отнюдь не призываю убивать мусульман. Но я за отчаянный прозелитизм в этой среде, за осторожность и контроль, за диалог недоверчивый и настороженный, с мечом закона наготове. А еще я — за книги, способные встать между молодежью и детективной лавиной, селем, несущим камни и грязь (226) ... в лучшем случае экранизируем вторичного от западной литературы Лукьяненко с опостылевшими вмпирами, а в худшем раздуваем из русофобской мухи слона. И после этого ещё хотим, чтобы у нас была национальнавя идея! (227) ... Я не смотрю "Времена" с В.Познером. Вслед за многими моими соотечественниками я всё больше предпочтения отдаю интернету, пространству информации более качественной, нежели та, что подаётся основными телеканалами. (294)
... Коперник спокойно умер в собственой постели...Его критика была только со стороны Католической Церкви. И на то есть причина. Незадолго до Коперника папа Григорий ХIII ввел новый календарь, которым мы пользуемся сейчас. Это был антинаучный акт чистого волюнтаризма, и против него выступал тогда весь ученый мир, в частности Сорбонна. Работы же Коперника вступали в противоречие с новым календарем, и, укрепляя свой пошатнувшийся авторитет, Святой Престол сделал выбор не в пользу Коперника. Православная же Церковь Коперника никогда не осуждала, коль скоро остается по сей день верна Юлианскому календарю. И вот тут мы упираемся в очень интересное во-вторых. Юлианский календарь, введенный еще до Птолемея, учитывает факт вращения Земли вокруг Солнца. Проще сказать, открытие Коперника было, по сути, реоткрытием. Во времена же «темного» Средневековья, действительно охочего до аллегорий наподобие трех китов, влекущих плоскую землю на своих спинах, геоцентрическая теория бытовала в научных кругах на равных правах с гелиоцентрической. Птолемея же раздул до полной безальтернативности Ренессанс — эпоха упадка всех наук, кроме механики. Но тогда, быть может, упомянутая В.Познером жертва Церкви — Джордано Бруно? Может, это его сожгли за утверждение, что Земля-де вертится? Но Джордано Бруно никогда не был ученым. Он был герметиком, проще сказать — шарлатаном-оккультистом, вроде тех, что в наши дни печатают объявления в разделах «Магические услуги: приворот, наведу сглаз на соперницу». Бруно действительно спорил с Птолемеем, но спорил так, что на его фоне Птолемей предстает образцом научного величия. Очень бы мне хотелось, чтобы внуков В.Познера годик пообучали астрономии по Джордано Бруно. (297)
.... В.Познер? «Лучшие годы» своей жизни телесветоч, по собственному его признанию, «истратил на ложь». Ложь лжи рознь, надо сказать. В годы сталинского режима, да и позже лгали многие — из страха потерять работу, близких, свободу. Но ложь Познера была не из страха. Трудился он на иновещании, что было, да Познер и сам не скрывает, видом диверсионной деятельности. Выполняя задания ненавидимых им русских, он старательно пакостил тем самым американцам, о жизни среди которых искренне тосковал. Я никоим образом не считаю, что прошлое должно быть каторжным ядром, которое человек обязан влачить за собою по всей дальнейшей жизни. Вчерашний коммунист волен стать сегодняшним демократом или чем там ему заблагорассудится. Но вчерашний профессиональный коммунист все же не должен бы сегодня становиться демократом профессиональным. К тому же у человека порядочного перемена взглядов не должна все же совпадать один в один с переменой власти. Право, своеобычным образом проэволюционировали взгляды этого защитника теории эволюции! Полноте, взгляды так не меняются. Так только падшая женщина последнего разбора, каких древние римляне остроумно называли полбяницами, не успевши отряхнуть одежд, ложится под нового клиента. (300) Быть может, «перестать лгать» по-познеровски означает — работать на любимых американцев против ненавидимых русских? В этом смысле он, надо думать, действительно пришел сейчас к гармонии с самим собой. США не нужна сильная Россия, потому, что они не хотят снова оказаться в двуполярном мире. И Познер ее ослабляет, как может. В том числе привычным методом — с помощью лжи. Главным объектом лжи и становится Православие — основа русской духовности, русской культуры и русской идентичности. Сколько сегодняшних атеистов не найдут дороги к храму из-за того, что привыкли включать телевизор? Ведь с экрана первого канала убеленный почтенными на вид сединами человек, современный и интеллигентный, в прайме из праймов потчует их коммунистическими байками о злодеях-попах, душителях прогресса. Он лжет уже, по самому скромному подсчету, пять десятков лет, но при этом считает, что, в отличие от Церкви, имеет полное право «вмешиваться в жизнь» нашего общества. Такие вот времена. (301) |